Неточные совпадения
Марью Дмитриевну посадили на кресло возле берега, в тени, постлали ей ковер под ноги,
дали лучшую
удочку; Антон, как старый опытный рыболов, предложил ей свои услуги.
Евсеич приготовил мне самое легонькое удилище и навязал тонкую лесу с маленьким крючком; он насадил крошечный кусочек мятого хлеба, закинул
удочку и
дал мне удилище в правую руку, а за левую крепко держал меня отец: ту же минуту наплавок привстал и погрузился в воду, Евсеич закричал: «Тащи, тащи…» — и я с большим трудом вытащил порядочную плотичку.
Мне тоже захотелось выудить что-нибудь покрупнее, и хотя Евсеич уверял, что мне хорошей рыбы не вытащить, но я упросил его
дать мне
удочку побольше и также насадить большой кусок.
«Видно, я не
дал хорошенько заглотать», — с досадою сказал он; снова насадил крючок и снова закинул
удочку.
«
Давай, соколик, удить со дна, — сказал он мне, — и станем насаживать червяков побольше, а я закину третью
удочку на хлеб».
— Сорвалась! — сказал Костяков, глядя на
удочку, — вишь, как червяка-то схватила: большой окунь должен быть. А вы не умеете, сударыня: не
дали ему клюнуть хорошенько.
Пятое.
Удочку должно закидывать, не шлепая по воде удилищем, всегда подальше и потом привесть на то место, на котором вы назначаете держаться наплавку (не
дав крючку лечь на дно); закинутую же
удочку никак не должно подтаскивать к берегу, а если это нужно, то вынуть ее совсем и закинуть ближе: подтаскивая, сейчас заденешь за какую-нибудь неровность дна.
Если рыба на
удочке запутается в траве, то никак ее не тащить; напротив, ослабить лесу и
дать рыбе свободу выпутаться самой из травы, что она почти всегда сделает: нужно только терпение.
Крупные караси — я разумею карасей около двух фунтов, — попав на
удочку, довольно бойко бросаются в сторону, вертя и головой и всем телом и виляя хвостом; я предполагаю, что у самых больших карасей этот маневр может быть опасен, и потому надобно стараться сейчас повернуть карася в сторону, не
давая натянуть лесы; карась скоро утомляется и всплывает наверх боком, как лещ.
Итак, для отдевания
удочек всегда надобно иметь гладкое железное кольцо, вершка в полтора в поперечнике, в один фунт или менее веса, привязанное на длинном, тонком и крепком шнурке; продев в него задний конец удилища задетой
удочки, надобно
дать кольцу свободу бежать вниз сначала по удилищу, а потом по лесе, которую в это время держать несколько наслаби: кольцо, дойдя до крючка, отденет его своею тяжестью.
Клев карасей чрезвычайно неодинаков; иногда они берут беспрестанно и очень верно: тронутый наплавок
дает около себя один или несколько кружков и отправляется в сторону, но погружается редко; тут довольно времени схватить удилище и подсечь; тут можно удить на несколько
удочек и разложить спокойно свои удилища на чем случится; но иногда, в том же самом пруду, караси начнут клевать до того осторожно, или, лучше сказать, неверно, что надобно удить на одну
удочку и держать удилище в руке, потому что должно уловлять, посреди троганья и поталкиванья, малейшую потяжку наплавка; промахов будет немало, но иначе ничего не выудишь; в этом случае гораздо вернее удить на хлеб.
Он
дал Петьке подержать одну
удочку и потом повел его куда-то далеко купаться.
Мы с ней очень скоро сошлись, но в пределах приятельства — не больше. И вдруг я получаю от господина Н-ны большое письмо, где он говорит, что Анна находится в недоумении — какие у меня намерения на ее счет? А у меня ровно никаких намерений не было, и все это отзывалось матримониальным подходом плутоватого полячка и было сделано им без ведома своей жены — чрезвычайно деликатной и корректной женщины. Я ей о письме ее мужа ничего и не сообщил; и, сколько помню,
дал ему понять, что я на такую
удочку не пойду.
Хлебом меня не корми, а только
дай с
удочкой посидеть.
Вышла Анютка из избы и
давай бог ноги куда глаза глядят. Всю ночь по лесу путалась, а утром выбралась на опушку и побежала по дороге.
Дал бог, повстречался ей писарь Егор Данилыч, царство небесное. Шел он с
удочками рыбу ловить. Рассказала ему Анютка всё дочиста. Он скорей назад — до рыбы ли тут? — в деревню, собрал мужиков и — айда к леснику!
На этом самом бале я опять встретила Домбровича. Зачем он всюду шатается? Танцевать не танцует. Наблюдает, что ли, нас? Как это смешно. Эти сочинители, в сущности, фаты, и больше ничего; только и думают о своей собственной особе. На Михайловском театре
давали как-то преумную пьеску:"L'autographe". Сочинителя играл Дюпюи. Его очень ловко осмеяли: подкупили горничную, чтобы она притворилась влюбленной. И он поддался на эту
удочку.